О чем думают младенцы? Вот тот вопрос, который занимает человечество едва ли не больше, чем вопрос о мышлении животных. И это не удивительно — ведь узнав, насколько младенец может размышлять, понимать, чувствовать окружающее, можно соответственным образом построить и систему воспитания и ухода за детьми.

Долгое время считалось, что мысли младенца только отражают увиденное (т. е. мышление у него наглядное), и выражаются в основном в эмоциональной оценке окружающего мира. Рекомендуя матерям также использовать в общении с младенцами лишь одни и те же эмоции, авторы многих книг, в том числе авторы популярной чехословацкой "Энциклопедии молодой женщины", не советовали даже говорить с ними на обычном языке: "Мы не понимаем "интеллектуалок"', которые считают, что с ребенком следует с первых дней рождения говорить нормальным человеческим языком, а не "сюсюкать". Беда в том, что такие "интеллектуалки" вносят элемент рассудочности в то, что должно принадлежать целиком миру первых чувств матери. Вы можете говорить с вашим только что родившимся ребенком на самые мудреные темы, можете настойчиво и членораздельно повторять ему "мама", "папа", "дай", "возьми" и т. д. — ребенок все равно не поймет вас. Сам, находясь в мире открывшихся ему чувств, объединяющих его с чувствами матери, он поймет не смысл ваших слов, а вашу интонацию и в зависимости от вашей интонации будет радоваться вместе с вами или пугаться вас. Ребенку о ваших истинных чувствах скажут гораздо больше ваша улыбка и ваше гуканье, и ничего не скажет ваше самое искреннее объяснение в любви и нежности, изложенное на "нормальном" языке". И в то же время все большее количество психологов, педагогов и даже педиатров замечают, что детям, которым все показывали и объясняли, развиваются гораздо быстрее, и, напротив, те, с которыми долгое время говорили лишь на "детском языке" и сами начинают говорить позже и хуже.

Ребенок же, которому говорили, например, "где мама", "где папа", уже в пять месяцев может узнавать эти слова и тянуться к родителям (то же можно сказать и про другие слова), а некоторые дети уже в семь-восемь месяцев говорят первое слово. Логично поэтому предположить, что ребенок способен уже чуть ли не просто с рождения активно обучаться. Конечно же, дети активно развиваются и обучаются, познавая мир, уже с рождения — с этим трудно спорить. Но, все-таки, что представляет из себя мир только что родившегося человека? Он только что появился на свет, казалось бы, "из ничего и ниоткуда", а следовательно — ничего не знает и не понимает. И, все же, похоже, что что-то он очень даже понимает.

В роддомах это хорошо знают опытные детские врачи. Они разговаривают — да, именно разговаривают — с младенцами, как с трехлетними ребятами, и удивительная вещь — младенцы перестают плакать, когда им только обещают скоро покормить, они протягивают ручку на просьбу "протяни ручку" и даже открывают рот, если их об этом попросить. Я многократно в этом убеждалась, когда находилась в роддомах с тремя своими детьми, и на изумленный вопрос "Они же все понимают?" получала ответ "Ну конечно! Они же слышали ваш голос в животе". Да, в это мало кто поверит. Но мои дети еще до месяца по просьбе открывали рот и двигали рукой (если не отвлекались — дети невнимательны), а старший, первенец, наиболее развитый физически, в 98% процентов случаев поднимал по просьбе ножки. Это же я наблюдала и у других детей. Правда, потом (в 4-5 месяцев) это пропадало. Хотя как знать, что происходило в сознании.

Есть люди, обладающие удивительно ранней памятью. Вот воспоминания сорокалетней женщины, которая долгие годы не могла поделиться своими, не совсем обычными воспоминаниями. Привожу их почти дословно. "Я помню ощущения катастрофы или болезни, когда невозможно понять, где я и что произошло. Будто ничего невозможно "додумать" до конца, потому что в середине какой-то мысли впадаешь в забытье. Из первых ощущений — помню боль в пупке, которая усиливалась при крике. Очень хорошо помню свою растерянность при обнаружении, что меня не слушается мое тело — не могла повернуться или почесаться, хоть очень хотелось (вместо этого я с силой ударяла себя по лицу). Самое жуткое впечатление осталось от попыток заговорить с окружающими: вместо слов у меня получались звуки, которых я очень пугалась и сама для себя называла "звериные" (до сих пор это слово мне очень неприятно). Когда я рассказала это моей бабушке, которая меня растила, она подтвердила, что я в младенчестве практически не плакала, а начав плакать, сразу замолкала. Правда, это относилось только к моим попыткам заговорить — когда я испытывала, например, сильную боль, я плакала, не имея сил сдержать себя. Вообще, я чувствовала себя, как взрослый человек, попавший в аварию, который очнулся и не понимает, где он и что с ним, куда он попал. Эти ощущения очень отрывочны, потому, что было невозможно сосредоточиться на мысли или ощущении более, чем на мгновение. Зато тактильные ощущения запоминались очень ярко; например, было неприятно, когда меня клали голым телом на шерстяное одеяло. (Поэтому мне очень хорошо запомнилась красная байковая пеленка, на которой мне было очень хорошо лежать. Это воспоминание — ранее шести месяцев, потому что, как мне потом рассказали, эта пеленка была забыта на даче, откуда меня увезли шестимесячной, и, кстати, мне никто не мог про нее рассказать)".

Между прочим, знаменитая Шарон Стон тоже вспоминает в одном интервью: "Я родилась уже взрослой, и это было странно — пребывать в этом детском теле".

И еще воспоминание (24 года): "Я лежу, а надо мной небо голубое, почти синее, и — лес, только я не могу поднять голову, чтобы посмотреть еще ниже. И самолеты, самолеты гудят (семья тогда снимала дачу во Внуково). И я все думаю:" Какая красота, какая красота!". "Я вредная такая была. Помню, держат меня над тазом, все вокруг столпились и говорят: "Ну писай, писай!" А я держусь и думаю: "А вот и не буду писать, а вот и не буду!".

Удивительно, что в этом случае (как и в других), ребенок, который еще не умеет сидеть, понимает все слова и имеет своеобразную внутреннюю речь. Надо заметить, что фразу "А вот и не буду" ребенок ни от кого в семье услышать не мог.

Одному молодому человеку никто не верил, что он помнит, как его везли из роддома. Он описывал дорогу и местность, по которой ехала машина очень подробно, но его описание совсем не соответствовало реальной дороге из того роддома, в котором он родился. Но вот случайно выяснилось, что везли ребенка совсем другим путем (чего он никак не мог знать), который полностью соответствует воспоминаниям этого юноши. Характерно, что в таких случаях люди скорее готовы поверить в какие-то мистические предчувствования, астрал, магию и т.п., только не признать, что новорожденный ребенок обладает памятью и мыслями.

Безусловно, этот вопрос остается открытым. Требуется еще немало исследований и экспериментов, анализа воспоминаний, подтвержденных соответствующими фактами и т.д. Но пока они будут проводиться, наши с вами дети, возможно, будут расти в глубокой тоске и непонимании, мечтая, чтобы с ними просто поговорили. Конечно, может быть, это относится не ко всем детям (или только к первым месяцам их жизни, когда память о совместной с матерью жизни еще очень велика). Мы этого не знаем. Но, полагаю, что не будет особого вреда, если мама подойдя к только что родившемуся ребенку, ласково скажет ему: "Не бойся, малыш! Ты только что родился и еще маленький, но я помогу тебе войти в этот мир и всегда буду стараться тебя понять и помочь тебе в твоих недоумениях ."